В статье предпринимается попытка идентифицировать коррупционные риски и проявления коррупции в конкретной профессиональной сфере – в академической науке. Подчеркивается, что, в отличие от многих других сфер общественной жизни – государственного и муниципального управления, охраны правопорядка, образования, медицины, коррупционные отношения в научной среде реже оказываются предметом научного изучения, несмотря на то что общественный интерес к ситуации с «фальшивой наукой» в последние годы растет. В силу большей закрытости академической среды и менее очевидной социальной значимости результатов научной деятельности наука во многих исследованиях даже не упоминается среди сфер жизни, подверженных коррупции, что, конечно, не означает ее неуязвимости для коррупционных процессов. Именно поэтому при изучении коррупционных рисков науки важны не только внешние, сторонние оценки, но и взгляд «изнутри». Представленные в статье ключевые положения основываются как на анализе данных открытых источников, так и на рефлексии самих представителей научного сообщества, выявленной в ходе эмпирического исследования трансформации регионального академического сообщества Удмуртской республики. В качестве звеньев науки, наиболее подверженных коррупционным рискам, в статье анализируются практика фальсификации диссертаций, риски фальсификаций в публикационной сфере, а также механизмы распределения грантовой и иных форм финансовой поддержки научных исследований. Эти риски не обязательно подразумевают коррупцию в буквальном значении, поскольку за ними могут стоять все виды дисфункций системы производства научного знания – недобросовестность, плагиат, несправедливое распределение финансирования, имитация научной работы и т.д. Причем они чаще всего имеют место не внутри собственно научного процесса, а на границах академического мира, прежде всего – во взаимоотношениях науки с системой государственного распределения Одно из методологических ограничений в исследовании коррупции, по мнению многих ученых, заключается в сложности самой идентификации явления, определения его границ. В обществе с высоким уровнем коррупции, каковым выступаетсегодняшняя Россия, это ограничение усугубляется еще и тем, что «привычка» к самой коррупции и к дискурсу по поводу коррупции приводит к тому, что многие явления – противоправные либо не соответствующие моральным нормам – автоматически обозначаются как коррупционные, хотя формально, а иногда и фактически никак с коррупцией не связаны. В частности, неоднозначная ситуация с использованием личных связей двух профессионалов для взаимовыгодного решения деловых задач может быть воспринята в качестве злоупотребления служебным положением либо в качестве использования социального капитала для успешной реализации профессиональных целей. Или, например, недобросовестное выполнение контроля за качеством работы подрядчика или подчиненного в ситуации дружеских отношений участников коммуникации теоретически тоже может быть истолковано как коррупционная сделка, хотя, по сути, таковой и не является, если недостаточный контроль результат не умышленного «закрывания глаз на плохое качество работы», а просто избыточного доверия или элементарной лени. Размывание границ явления, создающее ощущение его тотальности (Старцев 2014: 79), порождает необходимость детального анализа не абстрактной «коррупции вообще», а коррупматериальных и символических ресурсов. Подчеркивается, что эти дисфункции в большей степени влияют на систему профессиональных норм и ожиданий внутри сообщества и за его пределами, помещая науку в некую «тень» коррупционных ожиданий. Соответственно делается вывод о том, что коррупционные процессы, гипотетически присущие науке во взаимодействии с внешними агентами и институтами, влияют на развитие научного потенциала не прямо, а косвенно – через снижение стандартов научной работы, с одной стороны, и, с другой – через снижение профессиональной мотивации самих ученых, оказывающихся в позиции дезориентации и все большей изолированности от общественных ресурсов.
Abstract. Following the topic of methodological restrictions in the sociological study of corruption, the article attempts to identify corruption risks in a particular professional sphere – in academic science. It is emphasized that unlike many other spheres of public life – state and municipal government, education, and medicine – corruption relations in the scientific community are not appeared as the subject of both scientific study and public interest very often. Due to the comparatively lower public attention, and the less obvious social significance of the results of scientific activity, science in many studies is not even mentioned among the spheresof big corruption, which, of course, does not mean it is not invulnerable to corruption processes. That is why, in studying the corruption risks in the science not only external assessments are important, but also a look “from the inside”. Therefore, the main provisions presented in the article are based both on the analysis of data from open sources, and on the reflection of the representatives of the scientific community themselves, identified in an empirical study of the transformation of the regional academic community in one of the Russian regions – Udmurt Republic. The article analyzes the practice of falsification of dissertations, the risks of falsification in the publishing sphere, as well as the mechanisms for the distribution of grants and other forms of financial support for scientific research as the main risk aspects. It is emphasized that these risks do not necessarily imply corruption in the literal sense since they can be behind of all kinds of dysfunctions of academic system – dishonesty, plagiarism, unfair distribution of funding, imitation of scientific work, etc. Since the analyzed practices are mostly carried out at the borders of the academic world, primarily in the relationship of science with the system of state distribution of material and symbolic resources, it is emphasized that these dysfunctions have a greater effect on the system of professional norms and expectations within the community and beyond, placing science in a kind of “shadow” of corrupt expectations. Accordingly, the article concludes that corruption processes in science influence the development of scientific resources not directly, but indirectly through lowering standards of scientific work, on the one hand, and, on the other hand, by reducing the professional motivation of the scientists themselves, who find themselves in a position of disorientation, and increasing isolation from public resources.
Полный текст>>