В рамках синергетического подхода, социокультурного анализа и теории систем рассматриваются генезис и функции российской коррупции как значимого социального института, его ключевые символические практики и политические риски, а также вероятные сценарии т ансформации и изживания этого феномена в условиях постиндустриального информационного (цифрового) общества. Дается определение российской коррупции (в едином комплексе с борьбой за ее искоренение) как института квазисословного рентного общества, который обеспечивает неправовое распределение и передел существенной части сырьевой и административной ренты, а также изъятие ресурсов общественного развития в целях консервации неконкурентной (квазирыночной) социальной среды, что гарантирует сохранение монопольного статуса, среды обитания, доходов и обновление правящего сословия (голема Русской Власти как системы искусственного интеллекта). Делается вывод о том, что вопрос о судьбе коррупции в России сводится сегодня не к интенсивности символических практик ее «искоренения» полицейскими методами, либеральным или государственным модернизациям (как «сверху», так и «снизу»), а к повестке более глубокой интеграции РФ в систему сложившихся в развитых странах постиндустриального мира институтов – культурных, правовых, политических и этических норм, стимулирующих развитие конкуренции и социальной коммуникации, эффективных способов обработки данных и потоков информации, рост технологических новаций. При этом суть дела заключается не в полноте заимствования институтов развитых постиндустриальных обществ, а в понимании безальтернативности их адаптации, поскольку адекватность институциональной архитектуры этосу и технологическим платформам глобальной цифровой сети является сегодня главным фактором, определяющим морфологию, статус и перспективы того или иного социума. На постижение этой безальтернативности работает сейчас мощная синергия радикальных изменений внешней среды, носящих императивный характер, а также внутренних процессов самоорганизации, идущих в российском обществе.
Abstract. The synergetic approach, socio-cultural analysis, and systems theory consider the genesis and functions of Russian corruption as a significant social institution, its key symbolic practices and political risks, as well as the likely scenarios for the transformation and eradication of this phenomenon in the post-industrial information (digital) society. The authors gives the definition of Russian corruption (in a single complex with the struggle for its eradication) as an institution of a quasiestate rental society that provides non-legal distribution and redistribution of a substantial part of the raw and administrative rent, as well as the seizure of social development resources for the purpose of preserving the noncompetitive (quasi-market) social environment, which guarantees it the monopoly status, habitat, income, and renewal of the ruling class (the golem of the Russian Power as an artificial intelligence system). It is concluded that the question of the fate of corruption in Russia today is not reduced to the intensity of the symbolic practices of its “eradication” by police methods, liberal or state modernization (both “from above” and “from below”), but to the agenda of deeper integration of the Russian Federation into the system of institutions established in the developed countries of the post-industrial world – cultural, legal, political, and ethical standards that stimulate the development of competition and social communication, technological innovations, effective ways of processing data and shackles information. At the same time, the essence of the matter lies not in the fullness of borrowing institutions of developed post-industrial societies, but in understanding that there is no alternative to adapting them, since today the adequacy of the institutional architecture of the ethos and technological platforms of the global digital network is the main factor determining the morphology, status, and prospects of a society. A powerful synergy of radical changes in the external environment, which are imperative, as well as internal processes of self-organization going on in Russian society, works on such an understanding.
Полный текст>>