Авторами статьи выстроен правовой механизм имплементации международных норм Евразийского экономического союза (далее также – ЕАЭС) во внутринациональное законодательство России путем применения двух основных ее форм: трансформации – включения международных норм в национальное законодательство в измененном виде; инкорпорации – точного текстуального воспроизведения международных норм в национальном законодательстве. В ходе исследования установлено, что регулярность имплементации норм ЕАЭС различна: трансформация норм ЕАЭС применяется реже, чем инкорпорация. Как правило, инкорпорация применяется в случае, когда международные нормы устанавливают общие правила, в рамках которых государства-участники адаптируют обязательства к своим правовым системам. Проанализировав существующую правоприменительную практику, авторы приходят к выводу о том, что трансформация норм ЕАЭС в России реализуется в форме подзаконных нормативных правовых актов – актов Правительства РФ или приказов различных министерств и ведомств. Однако не следует отождествлять трансформацию с ратификацией. Характеризуя механизм имплементации норм ЕАЭС (которую можно отождествлять с процедурой рецепции) во внутринациональное законодательство, авторы выявили его юридическую неопределенность в России. Процедура генеральной рецепции в РФ не в полной мере определена, поскольку существующая конституционная модель внедрения в систему российского законодательства международных норм предоставляет различные варианты имплементации в зависимости от меняющейся геополитической, экономической ситуации в России и ее регионах. В этой связи в правоприменительной практике наблюдается «индивидуализация» процедур имплементации для каждого конкретного случая. Она может сильно различаться и по форме, и по механизму. Решающая роль в выборе формы имплементации на сегодняшний день отводится высшим судам Российской Федерации.
Abstract. The article proposes a legal mechanism for the implementation of the international norms of the Eurasian Economic Union (EAEU) into the domestic legislation of Russia by applying two main forms: transformation (including international norms in national legislation in amended form), and incorporation (exact textual reproduction of international norms in national legislation). Our study has revealed that the regularity of the implementation of EAEU norms is different: transformation of EAEU norms is applied less frequently than incorporation. Typically, incorporation is applied when international norms establish general rules, within which states adapt obligations to their legal systems. After analyzing the existing law-enforcement practice, the authors come to the conclusion that the transformation of the EAEU norms in Russia is implemented in the form of subordinate normative legal acts – acts of the Government of the Russian Federation or orders of ministries and departments. However, transformation is different from ratification. Describing the mechanism for the implementation of the EAEU norms (which is similar to the reception procedure) into domestic legislation, the authors identified its legal uncertainty in Russia. The procedure for general reception in the Russian Federation is not fully defined, since the existing constitutional model for introducing international norms into the system of Russian legislation provides various options for implementation depending on the changing geopolitical and economic situation in Russia and its regions. In this regard, there is an “individualization” of the implementation procedures for each specific case in law-enforcement practice. It can vary greatly both in form and mechanism. Today, the highest courts of the Russian Federation have a decisive role in choosing the form of implementation
Полный текст>>